Не цепляясь за жизнь

Филатов, стоял перед входом в старую и уже давно заброшенную церковь. Её кирпичные стены, с отвалившейся штукатуркой, показывали красные пятна кирпичей, готовых простоять ещё века стен.
Высоко под куполом, ещё хорошо сохранившемся, но уже утратившим позолоченную обшивку, ворковали голуби, крутясь, как заводные, перед друг другом и воркуя слова любви, на своём голубином языке, с единственной целью, – зачать и вывести птенцов, чтобы пополнить следующее крылатое поколение сизокрылых крыс.
Взявшись за потрескавшуюся дверную ручку, он потянул на себя тяжёлую створку ворот. Она сначала не поддалась, но работая рукой, как рычагом, он расшатал, дверной засов и тот вывалился ему под ноги, с жалким скрипом до конца исполнившей свой долг железяки.
Войдя, в тёмное помещение, он оглянулся вокруг. Везде царили следы запустения. Когда-то, после свержения царя, во времена воинствующего атеизма, – церковь закрыли. Потом, уже намного позже, так и не разрушив её, переделали под склад готовой продукции, одного из предприятий Петровска.
С победой воинствующего капитализма, склад из церкви убрали. Продукцию завода забрали, а церковь, так и стояла пустой, не дождавшись – ни денег на реставрацию, ни прихожан, ходивших в сохранившуюся другую церковь. Ни алтаря, ни икон, в церкви не сохранилось, только стены, с остатками росписей, преимущественно под потолком, сохранили старые фрески с житиями святых и сцен из религиозной жизни.
Внимательно посмотрев наверх и сочтя помещение подходящим, Филатов, взял принесённый с собою веник и занялся уборкой. Очистив от пыли и хлама её центр, он расстелил небольшой полиуретановый коврик, прихваченный из магазина "Рыболов" и опустился на него на колени.
Стоять на них, было неудобно и непривычно, тогда он изменил положение тела и уселся, как Будда и стал переходить в состояние медитации, читая про себя "Отче наш". Постепенно его стала накрывать волна умиротворенности и спокойствия и он уверенно перешёл в состояние медитации. Его дыхание выровнялось, а пульс уменьшился.
Закрыв глаза, он выпустил из себя то, что было внутри его. Его душа, неуверенно оглянувшись, окутала тела плотным облаком. В церкви, в тот же миг, словно случился звездопад. Вокруг заблестели и заплясали разноцветные искорки, словно песчинки в потоках цвета.